ЦЕРКОВНАЯ ПРОПОВѢДЬ

Обычай установилъ, что призываемый на епископское служеніе при своемъ нареченіи произноситъ слово. Вы, Ваше Святѣйшество, изъявили желаніе, чтобы этотъ обычай былъ соблюденъ и при моемъ нареченіи, хотя обстановка его интимна, а у меня нѣтъ словъ. И въ моей мысли, и въ моемъ настроеніи, и на моемъ языкѣ одно слово — слово молчанія, и одни звуки — звуки церковной пѣсни глубочайшаго молчанія.

Пусть же молчитъ всякая плоть человѣческая. Почему такъ? Святители Божіи, я скажу вамъ, почему такъ: интимность обстановки позволяетъ мнѣ сказать это (и только вамъ) мое слово.

Сейчасъ идетъ судъ Божій. И въ этотъ моментъ, если мы сдѣлаемъ ставку на человѣка и человѣческое, мы будемъ только несчастны. Развѣ событія церковной жизни настоящаго и недалекаго прошлаго не даютъ намъ доказательство правильности этого? Развѣ передъ вашими глазами не прошли десятки примѣровъ, какъ рушились расчеты на человѣческое? Вѣдь вы видѣли, какъ банкротились ставки на многолѣтнюю мудрость, на ученость, даже на духовность, воспринимаемую по-человѣчески. Если бы мы свое упованіе не направили на человѣческое, то настоящіе лукавые дни, разметавъ человѣческое, не потрясли бы до основанія самихъ упованій нашихъ. Вы знаете, что мірское мудрствованіе и теперь терпитъ банкротство, носители его подходятъ къ безвѣрію, и не слышится ли намъ голосъ: да что же такое наша Церковь и гдѣ она? Нѣтъ! Ставка на человѣческое — и, простите, я скажу рѣзкое мірское слово, — бита.

Послѣ того, что я буду говорить о себѣ? Что я готовился къ предстоящему служенію рожденіемъ, образованіемъ, воспитаніемъ и настроеніемъ? Да какая же цѣнность всего этого? Никакой. По человѣческой ставкѣ коротко скажу о себѣ. Готовъ ли я? Достоинъ ли? Не готовъ. Не достоинъ. Но идетъ судъ Божій, отметая человѣческое, дается Божіе.

Вотъ моя вѣра. При ней я — ничтожная щепка, вздымаемая Промысломъ на гребень волны. И задача моя одна: неизмѣнно пребывать въ руслѣ Божественнаго Промысла, отдаваться Богу безраздѣльно, всѣмъ существомъ, безъ разсужденія. Безъ оглядки назадъ, съ вѣрою въ неотвратимость предназначеннаго, я иду. Я иду, покорный Промыслу, и пусть совершится таинство Божіе въ нелицепріятномъ судѣ Его. Въ мысли моей, въ настроеніи моемъ и на языкѣ моемъ одно слово — слово молчанія.

И молитва моя одна: ей, гряди, Господи Іисусе, гряди благодатію Духа Святаго Твоего, чтобы въ моей немощи и черезъ нее совершились судьбы Твои.

Вы, Святѣйшій Владыка, исполните предначертанное и въ положенное время сотворите великое таинство моего освященія. Аминь.

Москва, 16 ноября 1923 г.

Примѣчаніе:
[1] Проповѣди епископа стенографировались прямо въ храмахъ, затѣмъ расшифровывались и, вѣроятно, просматривались самимъ авторомъ. — (Прим. составителя).

Источникъ: Епископъ Шлиссельбургскій Григорій (Лебедевъ). Проповѣди. «Благовѣстіе святаго евангелиста Марка» (Духовныя размышленія). Письма къ духовнымъ чадамъ. — М.: Свято-Троицкая Сергіева Лавра; Издательство «Отчій домъ», 1996. — С. 19-20.